26 мая, 2015
Академик В. Чарушин, вице-президент РАН, предсе- датель Уральского отделения РАН: «Фактически Великая Отечественная война показала, насколько важно иметь сильные периферийные научные центры в стратегическом плане. И то, что впоследствии академическое строительство в стране пошло по многоцентровому пути — были созда- ны сначала Сибирское, потом Дальневосточное и Уральское отделения АН, а также целая сеть научных центров по всей стране — можно считать одним из уроков Великой Отечественной. Причем между ними с самого начала наладились тесные контакты, были выстроены отношения с местными властями, вузами, промышленностью. Сегодня же все идет к тому, чтобы построить один центр управления наукой в ФАНО (его территориальные подраз- деления полностью зависят от столицы), и все основные вопросы решать только через него. Поэтому региональные связи неизбежно слабеют, рушатся. Это похоже на перекосы в системе организации полетов нашей гражданской авиации: большинство рейсов — через Москву… Подобная логистика для такой огромной страны неестественна, тем более противопоказана она научной среде, «кровообращение» в которой должно идти по всем направлениям, что обеспечивает ее здоровье и устойчивость. Когда затевалась реформа, одной из главных ее задач декларировалось освобождение ученых от несвойственных им функций. В реальности же многое пока происходит с точностью до наоборот. ФАНО нередко пытается управлять научным процессом, на ученых же ложатся дополнительные хозяйственные заботы, а бюрократическая нагрузка в виде различных бумаг и отчетов возросла в разы, что признают все. Всем крайне мешает разобщенность РАН с институтами, искусственно созданные между ними юридические барьеры. Так, одной из главных функций Академии по новым закону и уставу становится экспертная. Но многие квалифицированные эксперты работают в институтах, ей не подведомственных. И теперь непонятно, на каких условиях привлекать их к экспертизам, как оплачивать их труд. Или взять ситуацию с выборами директоров институтов, обсуждение кандидатур которых в РАН обязательно. Но получается, что обсуждать предстоит руководителей, работающих в другой организации. Насколько легитимными будут академические рекомендации? Много лет в институтах Академии наук создавались интеллектуальные продукты. Теперь институты перешли в другое ведомство. Спрашивается: является ли сегодня РАН обладателем огромной интеллектуальной собственности, создававшейся десятилетиями, причастна ли она к ней, или это все также переходит в ведение ФАНО? И если да, то каким образом ФАНО намерено этим распоряжаться? Из-за ведомственной неразберихи могут возникнуть трудности с защитой наших авторских прав на междуна родной арене, что-то можно потерять навсегда» (П № 16, 17.04)
Наука в Сибири № 10 (21 мая 2015 г.)
http://www.sbras.ru/HBC/images/2015/n10/nvs10_color.pdf