Теория этноса

Теория этноса — этнографическая субдисциплина, исследовательские задачи которой связаны с выявлением качественной специфики центрального понятия этнографии — этноса.
В научной литературе слово «этнос» (от древнегреч. — стая, рой, группа, племя, народ) появляется на рубеже XVIII-XIX вв. вместе с терминами «этнография» и «этнология», но его использование первоначально ограничивается преимущественно этими производными от него терминами. В практической деятельности ученые употребляли прежде всего такие термины, как «племя», «раса», «нация». Постепенно входят в научный обиход в конце XIX в., слово «этнос» (главным образом в форме производного от него прилагательного «Этнический») использовалось в самых различных значениях: для обозначения ранней стадии в истории человечества (Л.Г. Морган), историко-культурных провинций (А. Бастиан), просто культурных единиц (Ж. В. Ляпуж) и т.д.
На рубеже XIX-XX вв. близкую к современному пониманию трактовку этнической терминологии дал французский антрополог Ж. Деникер. Он считал, что под «этническими группами» следует понимать «народы», «нации», «племена», отличающиеся друг от друга прежде всего языком, образом жизни, поведением. Вместе с тем сам Ж. Деникер в своих работах термину «этнос» предпочел термины «раса» и «народ». Более определенную позицию в данном отношении занял в начале ХХ в. русский этнограф Н.М. Могилянский, использовавший термин «этнос» для обозначения объектов этнографических исследований.
По окончании первой мировой войны этническая терминология вновь оказалась в поле зрения отдельных ученых разных стран. Во Франции в 1919 г. данный вопрос затронул Ф. Рено, предложивший разграничивать «этнос» и «большой этнос». В Германии в это же время к этнической проблематике обращается известный буржуазный социолог М. Вебер. В его работе «Хозяйство и общество», вышедшей в свет в 1922 г., специальная глава посвящена отношениям этнических общностей. Придавая особое значение сознанию в функционировании «этнических групп», М. Вебер предлагал считать таковыми «те человеческие группы, которые разделяют субъективную веру в общее происхождение из-за сходства по физическому типу, или обычаям, или по тому и другому вместе, или из-за общих воспоминаний о колонизации и миграции».
Особенно много сделал в те же годы для разработки теории этноса русский этнограф С.М. Широкогоров (1887-1939), с именем которого обычно связывают первые фундаментальные шаги в создании этой теории. Еще в курсе лекций, прочитанных в 1921-1922 гг. в Дальневосточном университете, он попытался наметить типологические признаки этноса. Вслед за тем им была посвящена данной теме специальная монография «Этнос». Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений» (Шанхай, 1923). В этой работе дается обстоятельная характеристика понятия «этнос», учитывающая объективные и субъективные факторы. Этнос при этом определяется как «группа людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимых и освященных традицией и отличаемых ею от таковых других». Однако такое понимание этноса сочетается у С.М. Широкогорова с причислением этой общности к числу биологических. Рассматривая общество как выражение биологических отношений, он считал, что каждый этнос представляет собой отдельный вид, биологической функцией которого является война. Показателен и общий вывод, который делал С.М. Широкогоров на основе рассмотрения этнической проблематики. «Человечество, — писал он в заключение, — находится вблизи от кульминационного пункта, и если оно не успеет выделить из себя новый вид, сумеющий в будущем приспособиться, то оно будет обречено на гибель без заместителя. Как погибли, например, аммониты».
В целом, однако, в 20-е и 30-е годы этническая терминология не получила сколько-нибудь заметного распространения в научной литературе. Хотя подчас в это время слово «этник» (ethnic) и использовалось в специальных исследованиях англоязычных авторов, однако лишь в том значении, которое за ним закрепилось в обиходном английском языке, т.е. «племенной», «языческий». Некоторый сдвиг в распространении этнической терминологии в работах зарубежных авторов наметился в первое послевоенное десятилетие. Но особенно усилилось внимание к ней в 60-е годы, что связано с обострением межэтнических отношений в капиталистическом мире. К этому времени в научном обиходе оказался значительный арсенал этнических терминов. Таковы, например: «Ethnos, ethnische Gruppe (в литературе на нем. яз.), «ethnie» (в литературе на фр., а подчас и на нем. Яз.), «ethnic group», «ethnic community», «ethnic unit» (в литературе на англ. яз.). Вместе с тем распространяются и производные термины, в частности — «ethnic identity» (букв. «этническая идентичность»), «ethnic relations» (букв. «этнические отношения»). Особенно широкое хождение в последнее время в англоязычной литературе получил термин «ethnicity» (этнисити), который, правда, трактуется далеко не однозначно: то как «характер или качество этнической группы», то как «Этническая единица».
При этом в зарубежной (прежде всего англоязычной) литературе долгое время доминирующим был взгляд на этнические единицы как на сравнительно небольшие совокупности людей: либо отделившиеся от крупных социальных общностей группы, либо просто подразделения архаического характера. Правда, уже в первое послевоенное десятилетие отдельные зарубежные авторы стали допускать возможность использования этнической терминологии и применительно к крупным общностям людей; делалось это, однако, в весьма расплывчатой форме. Например, оговаривалось, что под таковыми общностями имеются в виду «нации, которые еще не полностью осознали себя». Лишь в середине прошлого десятилетия стало более определенно декларироваться стремление расширить использование этнической терминологии с тем, чтобы не ограничивать ее только меньшинствами, а распространить также «на все группы общества, обладающие этническими свойствами». Однако в конкретных исследованиях зарубежных авторов до сих пор явно преобладает использование этнической терминологии для обозначения небольших этнических подразделений.
Значительный разнобой в западной литературе наблюдается в отношении определения основных характерных черт этнических подразделений. В большинстве из них акцент делается на субъективных моментах. Так, по мнению американских ученых Л. Вернера и Л. Срола, этнический термин может быть применен к любому человеку, «который сам считает себя (или его считают) челном группы с определенной культурой и который принимает участие в деятельности группы».
По существу, мало отличается от этих взглядов и концепция американского антрополога Р. Наролла, усматривающего суть «этнической группы» в едином для всех ее членов комплексе идеальных «социально-культурных моделей». При этом он постулирует невозможность дать качественно единый критерий выделения «этнической группы», предлагая в каждом конкретном случае учитывать различные факторы: самосознание (если оно есть), сознание общности происхождения. Формы брачно-семейных отношений, религию, а главным образом — языковое тождество и территориально-организационную обособленность.
Еще больший акцент на субъективной стороне проблемы делают канадские социологи Р. Бретон и М. Пинард, которые утверждают, что личность объединяется с этнической единицей «эмоциональными и символическими связями». По мнению немецкого этнолога В. Мюльмана, этнос — «единство, самосознаваемое людьми». Немногим от этой отличается позиция француза М. Маже, рассматривающего этнос как «совокупность физических лиц, которые коллективно и бессознательно приписывают себе определенные ценностные характеристики».
Субъективизм прагматического характера отличает трактовку «этнической группы», предложенную американскими социологами Н. Глейзером и Д. Мойнихеном в изданном ими сборнике «Этничность. Теория и практика» (1975). По их мнению, такие факторы «социальной действительности, как религия, язык и национальное происхождение, имеют нечто общее между собой», обусловленное тем, что «они все стали эффективным средством групповой мобилизации на достижение конкретных политических целей».
Вместе с тем некоторые западные специалисты хотя и делают акцент на субъективные основания. Показательна в этом отношении позиция социальных психологов Т. Сибутани и К. Квана. В работе «Этническая стратификация. Сравнительный подход» они пишут: «Этнические категории — субъективны, поскольку они существуют только в мышлении людей, однако они не субъективны в том смысле, что человек может объявить себя как угодно. Эти категории объективны, так как они являются прочно закрепленными верованиями, разделяемыми большим количеством людей, и они объективны, поскольку существуют независимо от желания отдельных индивидов». При этом сама этническая группа определяется как совокупность «людей, которые мыслят себе подобными вследствие общего происхождения, реального или фиктивного, и таким же образом рассматриваются другими». И все же, особо подчеркивая субъективный аспект проблемы, Т. Сибутани и К. Кван отмечают, что «этническая группа состоит из лиц, которые постигают себя как некий вид: данные лица объединены эмоциональными связями и стремятся к сохранению их типа».
В том же ряду стоит дефиниция этнической группы, которую дает Ф. Барт, считающий, что определяющим признаком этой единицы выступает не столько культурное тождество составляющих ее индивидов, сколько сознание этого тождества. Попытка явно «компромиссного» соединения объективных и субъективных факторов предпринята В.В. Исаевым. Он характеризует этнисити «как непроизвольную группу людей, обладающих общей культурой или относящихся к потомкам таких людей, которые самоотождествляются или при отношениях с иными лицами причисляют себя к общей непроизвольной группе». Тенденция сочетать объективные и субъективные факторы при характеристике этноса прослеживается и у французского социолога Г. Николя. В англоязычной литературе весьма определенно фиксирует роль этих двух начал для этнисити П.Л. ван ден Берге, который указывает, что таковая «всегда является продуктом взаимодействия объективных и субъективных факторов».
Встречается в работах западных авторов и подчеркивание особой роли в функционировании этнических общностей их взаимодействия. В этом отношении весьма показательна монография социолога Е.К. Френсиса «Межэтнические отношения. Очерк социологической теории» (1976), главная идея которой — фундаментальное значение для теории этнических общностей «релятивного» момента (взаимодействия этих общностей).
В последние десятилетия усилилось внимание к этнической проблематике среди ученых социалистических стран. В первую очередь это относится к этнографии. В частности, в ВНР, ГДР, КНР, СРВ, ЧССР, СФРЮ многие специалисты склонны рассматривать этносы- народы в качестве основных исследовательских объектов этнографической науки.
В советском обществоведении интерес к этнической проблематике начинает проявляться уже в первые послевоенные десятилетия. Во внедрении этнической терминологии в современную отечественную научную литературу (в первую очередь этнографическую) немалую роль сыграли работы П.И. Кушнера, написанные им на рубеже 40-х и 50-х годов. В этих работах, в том числе в монографии «Этнические территории и этнические границы» (1951), подчеркивалось значение территориального взаимодействия этнических общностей для их функционирования. А также роль «национального (этнического) самосознания» как этнического определителя.
Дальнейшему распространению этнической терминологии в советской этнографической литературе немало содействовало усиление внимания к проблемам этногенеза, этнической истории и современным этническим процессам. Особенно существенной в этом отношении была подготовка многотомной серии «Народы мира», написание которой настоятельно потребовало использования терминов, обозначающих в обобщенной форме все многообразие этнической структуры мира. Все более сказывалось и осознание того, что место этнографии в системе наук в конечном счете определяется характером ее основных исследовательских объектов — этносов.
Важным шагом в разработке теории этноса явилась статья С.А. Токарева «Проблема типологии этнических общностей», опубликованная в 1964 г. журнале «Вопросы философии». В этой работе наряду с предпринятой автором попыткой исторической типологизации этносов высказано мнение, что ни один из выделяемых им признаков этносов (язык, территория, общее происхождение, экономические связи, политическое объединение, культурные особенности, религия) не является обязательным для этих общностей. На начальном этапе в разработку советскими этнографами теории этноса существенный вклад внес также Н.Н. Чебоксаров. В ряде его работ конца 50-х — 60-х годов (в том числе в соавторстве с М.Г. Левиным) было подчеркнуто значение этнического самосознания как непременного признака этноса, а также предложено различать «этнические общности» разного таксономического уровня, основной из которых составляют этносы.
На разработку теории этноса вслед за тем определенное влияние оказала дискуссия по теории нации, проходившая на страницах журнала «Вопросы истории» в конце 60-х годов. В ходе ее была предпринята попытка уточнить определение «нации», данное в свое время в работах И.В. Сталина, прежде всего выделение четырех ее признаков (общности языка, территории, экономики и психического склада, проявляющейся в культуре). В частности, было обращено внимание на значение такого признака нации, как национальное (этническое) самосознание (А.К. Агаев, С.Т. Калтахчян, В.Н. Козлов, П.М. Рогачев, М.А. Свердлин и др.), а также предложено рассматривать нации как социально-этнические общности (М.С. Джунусов). Хотя эти предложения и не получили поддержки при подведении итогов дискуссии, тем не менее в дальнейшем они оказали определенное влияние на теоретическую разработку не только собственно национальной, но и всей этнической проблематике.
Вместе с тем с конца 60-х годов в нашей научной литературе проявилась тенденция трактовать этносы как биологические единицы. Такого рода представления изложены в ряде статей Л.Н. Гумилева, посвященных теоретическим аспектам этнической проблематике. В них он характеризует «этнос как биологическую единицу, таксономически стоящую ниже вида как populatio», замечая при этом что таким образом «путем применения естественных наук отыскана дефиниция» этноса. Соответственно, по его мнению «социальные и этнические процессы различны по своей природе».
В целом, однако, в советской науке в это и в последующее время преобладающим остается мнение, что этносы представляют собой одну из разновидностей социальных общностей. Именно из такого представления исходят все авторы статей по теории этноса, опубликованных в конце 60-х — начале 70-х годов на страницах журнала «Советская этнография», а также в некоторых других издания. При этом, однако, обнаруживаются некоторые различия как в определении основных свойств (признаков) этносов, значимости тех или иных из этих свойств так и в типологизации самих этнических общностей. Так, В.И. Козлов в специальной статьей «О понятии этнической общности», а затем в монографии «Динамика численности народов» (1969) писал, что основными признаками этой общности являются «этнические самосознание и самоназвание, язык, территория, особенности психического склада, культура и быта, определенная форма социально-территориальной организации или стремление к созданию такой организации». Вместе с тем было отмечено значение для этносов культурной специфики (Н.Н. Чебоксаров), общности происхождения их членов (Н.В.Шелепов) и эндогамии (Ю,В. Бромлей); рассмотрен вопрос о роли функционирования этнических общностей, территориальных и экономических связей (В.И. Козлов); обращено внимание на то, что этническими признаками должны считаться те особенности культуры, «которыми этносы при данной конкретной ситуации объединяются или же отличаются от других этносов, или те, которые субъективно осознаются как обличающие» (К.В. Чистов). Было также подчеркнуто значение для функционирования этносов синхронных и диахронных информационных связей (С.А. Арутюнов, Н.Н. Чебоксаров). Отмечено, что этносы представляют собой целостные системы (Ю.В. Бромлей).
При этом большинство советских этнографов рассматривали и рассматривают этнические общности (этносы) как родовое понятие, выделяя три их исторических типа: племя (для первобытного общества), народность (для рабовладельческого и феодального обществ) и нацию (для капиталистического и социалистического обществ). Однако некоторые специалисты вместо племени в качестве основной этнической единицы первобытного общества выделили группу родственных племен — соплеменность (Н.Н. Чебоксаров, С.А. Арутюнов).
Вместо обозначения термином «народность» этносов рабовладельческого общества было предложено использовать термин «демос» (С.А.Токарев), но это не вошло в научный оборот. Недавно было высказано сомнение вообще относительно целесообразности употребления термина «народность» в силу его многозначности (М.В.Крюков); в связи с этим предложено использовать для обозначения этносов рабовладельческого общества термин «палеос», а феодального — «мезос» (Ю.В. Бромлей).
Наряду с этнографами уже на рубеже 60-70-х годов некоторые советские историки и философы также рассматривали «нацию» как этническую общность (М.С.Джунусов, С.Т. Калтахчян, М.П. Ким и др.). Вместе с тем у части наших общестоведов отнесение «наций» к числу этнических образований встретило возражения (И.П. Цамерян, М.И.Куличенко).
В ходе обсуждения теоретических аспектов этнической проблематики в начале прошлого десятилетия была выдвинута идея выделения двух основных видов этнических общностей: этноса в узком и широком значении слова (имеются в виду «структурные» его характеристики, «узкий» и «широкий» набор признаков). При этом под этносом в узком значении слова обычно понимается особая форма коллективного существования людей. Такая общность складывается и развивается как бы естественноисторическим путем; она не зависит непосредственно от воли отдельных входящих в нее людей и способна к устойчивому многовековому существованию за счет самовоспроизводства.
Согласно наиболее распространенному в настоящее время в советской научной литературе определению этноса в узком значении он представляет собой исторически сложившуюся на определенной территории устойчивую совокупность людей, обладающих общими, относительно стабильными особенностями языка, культуры и психики, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований (самосознание), фиксированным в самоназвании (этнониме). Хотя непременным условием возникновения этноса в узком значении слова является территориальная общность составляющих его людей, однако она не является обязательной для последующего его существования. (Так, например, украинцы. Живущие в СССР, Чехословакии, Канаде и США, составляют один этнос в узком значении слова).
В современном русском языке такому пониманию термина «этнос» в известной мере соответствует слово «национальность». Имеются в виду случаи, когда «национальность» понимается как совокупность лиц одной национальной принадлежности независимо от их территориального размещения. Но слово «национальность» в русском языке неоднозначно, а главное, оно ограничено в стадиальном плане (употребляется преимущественно применительно к общностям нового и новейшего времени). Поэтому было предложено терминологически обособить употребление узкого значения слова «этнос», закрепив за таким его употреблением наименование «этникос» (прилагательное от древнегреческого «этнос»). Кроме того, для обозначения небольших «осколков» основного массива расселения этникоса в советской литературе стал использоваться термин «этническая (национальная) группа».
Одновременно было предложено употребление термина «этнос» в широком значении этого слова. Такое предложение исходит прежде всего из того, что собственно этнические (этникосные) явления находятся в тесной связи с социально-экономическими, которыми они в конечном счете и обусловлены. Особенно эта связь важна тогда, когда этникос (целиком или большей частью) входит в состав одного «социального организма», под которым подразумевается основная ячейка всемирно-исторического процесса (племя в доклассовом, государство — в классовом обществе). Исторически возникающие при этом образовании названы «этносоциальными организмами». Они обычно не только обладают этнической и территориальной общностью целостность, т.е. имеют основные характерные для соответствующего социального организма классы. Именно поэтому для типологизации подобных этносоциальных организмов (сокращенно — ЭСО) решающее значение имеет принадлежность к той или иной социально-экономической формации. Это обстоятельство в известной мере отражается в упоминавшемся выше выделении в советской обществоведческой литературе трех типов общностей: племени, народности, нации. При этом представляется существенным подчеркнуть, что термин «нация» почти исключительно употребляется в ней в значении «этносоциальной общности». Следует также заметить, что в современном советском обществоведении для «формационного» разграничения термина «нация» употребляются понятия «буржуазная нация» и «социалистическая нация». При этом один и тот же этникос может входить в состав как буржуазной, так и социалистической наций (например, немецкая буржуазная нация в ФРГ и немецкая социалистическая нация в ГДР). Развернутое обоснование этой точки зрения дано в монографиях автора данной статьи: «Этнос и этнография» (1973), «Современные проблемы этнографии» (1981), «Очерки теории этноса» (1982), «Этносоциальные процессы: Теория, история, современность» (1987). В тех же работах проводится разграничение между этническими и этнографическими общностями (этнографическими группами, историко-этнографическими областями), причем к первым отнесены те, что обладают самосознанием, ко вторым — не имеющие такового.
В прошлом десятилетии была конкретизирована также идея иерархичности этнических общностей. При этом в качестве основного уровня этнической структуры человечества рассматривается этнос в двух его основных ипостасях — этникоса и этносоциального организма. Сами же этносы могут включать субэтносы и этнографические группы; группы этносов, связанных общими чертами и самосознанием, представляют макроэтнические или метаэтнические образования (Ю.В. Бромлей, С.И. Брук, Н.Н. Чебоксаров). Таким образом, один человек может принадлежать одновременно к нескольким этническим общностям разного уровня. Можно, например, быть и русским (основной уровень), и помором (субэтнос), и славянином (метаэтническая общность). Кроме того, для обозначения человека как основного носителя этнических свойств был предложен термин «этнограф» (Э.К. Васильева, В.В. Пименов, Л.С. Христолюбова). Недавно в качестве главного ориентира разграничения этнических общностей разного таксономического уровня было выдвинуто этническое самосознание с учетом языка и эндогамии (М.В. Крюков); одновременно в ходе дискуссии было обращено внимание на чрезмерную сложность этой задачи.
В современном советском обществоведении этносы рассматриваются как динамические системы, как процессы. Первоначально к этническим процессам относились только те изменения этносов, которые ведут к смене этнической принадлежности людей. Но уже в конце 60-х годов было отмечено, что тем самым понятие «этнические процессы» сужается (Л.В. Хомич). Соответственно высказано мнение о подразделении этих процессов на этнотрансформационные, сопровождающиеся изменением этнической принадлежности людей, и этноэволюционные — изменения этносов, при которых они сохраняются как таковые (Ю.В. Бромлей).
Вместе с тем предложено различать изменения этникосов, т.е. собственно этнические процессы и изменения этносоциальных общностей, т.е. этносоциальные процессы (Ю.В. Бромлей). Собственно этнические процессы, в свою очередь, подразделяются на объединительные и разделительные.
Среди этнообъединительных процессов первоначально выделялись консолидация (В.К. Гарданов, Е.О. Долгих, Т.А. Жданко) и ассимиляция (В.И. Козлов, И.С.Гурвич); затем к ним прибавилась меэтническая интеграция (Ю.В. Браслей, В.И. Козлов) и, наконец, межэтническая миксация, а консолидацию было предложено подразделить на внутриэтническую и межэтническую (Ю.В. Брамлей). При этом под межэтнической консолидацией понимается слияние нескольких ранее самостоятельных, но родственных по языку и культуре народов в единый новый, более крупный этнос. Внутриэтническая консолидация — это внутреннее сплочение этноса путем сглаживания различий между имеющимися внутри него субэтническими или этнографическими группами. Под ассимиляцией понимается растворение самостоятельного этноса или какой-то его части в среде другого, обычно более крупного народа. Межэтническая интеграция — взаимодействие (обычно внутри государства) нескольких существенно различающихся по языку и культуре этносов, которое приводит к появлению у них ряда общих черт, в том числе элементов общего самосознания, иначе говоря, к возникновению метаэтнической общности. Межэтническая миксация — взаимодействие народов, не связанных родством, в ходе которого возникает новый этнос.
В этноразделительных процессах предложено различать парциацию, сепарацию (П.И. Пучков) и дисперсизацию (Ю.В. Бромлей). При этнической парциации единый прежде этнос делится на несколько более или менее равных частей, причем ни один из новых этносов не отождествляет себя полностью со старым этносов. Под этнической сепарацией подразумеваются случаи, когда от какого-то небольшого народа отделяется его часть (обычно сравнительно небольшая), которая со временем превращается в самостоятельный этнос. Если при этнической парциации исходный этнос фактически прекращает свое существование, то при этнической сепарации он сохраняется. В отличие от парциации и сепарации при этнической дисперсизации от этноса отделяются части, которые, однако, составляют не этносы, а лишь этнические группы.
Разработка советскими обществоведами теории этноса и этнических процессов продолжается.
Ю.В.Бромлей