Французская социологическая школа

Французская социологическая школа — направление, связанное с именами Э. Дюркгейма (1858-1917) и его учеников. Хотя сам термин «социология» — более раннего происхождения, в широкий научный оборот как название особой области гуманитарного знания он был введен именно .с.ш. По мнению Дюркгейма, метод социологии — универсальной науки об обществе — заключается в изучении «социальных фактов». «Социальные факты», т.е. явления социальной жизни, внешние по отношению к отдельным индивидуумам и не зависящие от их субъективных побуждений, должны изучаться в сугубо позитивном ключе — как «вещи». Такое понимание противостояло субъективизму и вульгарному биологизму, поскольку исходило из основополагающей посылки, что социальная реальность должна истолковываться исключительно в категориях социального. Тем самым постулировалась предметная и методологическая отграниченность социологии от наук, исследующих другие аспекты человеческого существования: биологический, психологический, экологический и т.д.

В противоположность эволюционистам Дюркгейм понимал человеческие общества не как последовательные стадии приспособления людей к условиям окружающей среды, а как закрытые статичные системы. Стабильность общества обеспечивается функциональной интеграцией его составных частей и «социальной солидарностью» его членов. По Дюркгейму, все элементы социальной системы находятся в состоянии устойчивого баланса, в противном случае такая система «патологична», т.е. обречена на неизбежный распад. Иначе говоря, всякое радикальное изменение в общественной структуре имеет для общества фатальный характер. К числу очевидных недостатков данной теории следует отнести, во-первых, неприятие ее автором идеи социально-экономических классов и классовых противоречий и, следовательно, идеалистическое понимание общественных явлений, во-вторых, принципиальный отказ от историзма, отрицание возможности не только революционного, но даже эволюционного развития обществ и, наконец, представление о социальной системе как существующей изолированно от других подобных систем, вне всяких контактов с ними.

Второй центральной категорией учения Дюркгейма (помимо «социальных фактов») являются «коллективные представления». Человеческое сознание, по его мнению, неоднородно, поскольку оно существует в двух разных формах: как индивидуальное и как коллективное. Первое специфично для каждого конкретного человека и всецело определяется особенностями его психики; второе едино для всей группы и не только не зависит от отдельно взятых людей, но, напротив, само обладает принудительной по отношению к ним силой. Коллективное сознание находит выражение в «коллективных представлениях» — религиозных повериях, мифах, нормах морали и права. Они укоренены в социальной жизни и вырабатываются всей группой в целом, представляя собой, по существу, различные аспекты ее самовосприятия. В контексте концепции «коллективных представлений» Дюркгейм противопоставил религии магию как практику чисто индивидуальную и асоциальную.

Сущность религии, по мнению Дюркгейма, заключается не в вере в духовные существа (как полагали Э. Тайлор и другие сторонники анимистической теории), а в дихотомии «сакрального» (священного) и «профанного» (обыденного). Особенность данного деления состоит в том, что эти две жизненные сферы рассматриваются как абсолютно гетерогенные, т.е. никоим образом несводимые одна к другой. Сакральное описывается Дюркгеймом как некий избыток, не вмещающийся в рамки повседневной жизни. Природа религиозного ритуала состоит именно в предоставляемой им возможности преодолеть на время разрыв между профанным и сакральным, например, в форме праздника или жертвоприношения. Религия сугубо функциональна: она призвана укреплять социальную солидарность группы. А поскольку всякая религия соответствует породившим ее общественным условиям, она, по убеждению Дюркгейма, не может считаться ложным воспроизведением действительности. Содержанием религии в конечном счете всегда является само общество, его структура. Так, тотемизм, наиболее элементарная, как считал Дюркгейм, форма религии, представляет собой сакрализованное отражение социальной организации австралийских аборигенов.

Среди последователей Дюркгейма были такие выдающиеся социологи и этнографы, как М. Мосс, М. Гране, Л. Леви-Брюль и др.

Научное наследие М. Мосса (1872-1950), племянника и ближайшего ученика Дюркгейма, весьма многообразно. В некотором отношении оно снискало даже большую популярность, чем труды самого Дюркгейма. В отличие от учителя Мосс никогда не излагал своих научных взглядов в систематическом, законченном виде и не писал крупных монографических работ, отдавая предпочтение небольшим статьям и «этюдам», тематически весьма разноплановым. Среди тем, разрабатывавшихся Моссом, — природа и функции жертвоприношения, общая теория магии, структура и методология социологической науки, «техника тела» (типизированные формы некоторых основных физических и физиологических действий человека в различных культурах), цивилизация и культура, генезис и историческая эволюция понятия «я» и др.

Дюркгеймовская социологическая проблематика у Мосса получила дальнейшее развитие в идее «тотальных социальных фактов». Последняя имела значимость как методологическую (требование целостного подхода к изучению социальных явлений), так и эвристическую (выявление на сравнительном этнографическом и историческом материале конкретных структур и институтов, имеющих «тотальный» характер). В этом смысле первостепенное значение для всего научного творчества Мосса имеет его работ «Этюд о даре». В ней описаны типичные институциональные формы дарений и их место в первобытных и архаических обществах, а также заложены основы современной теории дара. Так, Моссом сформулирован принцип «реципрокности» (взаимности) дарообмена. Целью щедрых дарений и отдариваний в архаических культурах, по его мнению, являлось не обретение меркантильной выгоды, а стремление к более высокому социальному статусу и большему престижу. В тоже время отношениям дарообмена соответствует особая экономическая рациональность и моральная ценность (дух коллективизма и «благородного расточительства»).

В общетеоретическом плане вывод Мосса о существовании на ранней стадии исторического развития обществ, в которых бытовал универсальный дарообмен (так называемые «тотальные предоставления») и которые отличались недифференцированностью экономической, социальной и этической сфер, способствовал характерному для западной этнологии ХХ в. преодолению европоцентристской ориентации классического эволюционизма. В частности, это выразилось в переосмыслении проблем и ценностей архаических культур. В противовес упрощенному их пониманию как культур «примитивных» Моссом был выдвинут тезис об их особом экономическом и идеологическом статусе. При этом архаика в интерпретации Мосса была возвышена до уровня социальной альтернативы западной (буржуазной) цивилизации с ее рыночной экономикой и утилитарно-индивидуалистической моралью. Несмотря на теоретическую шаткость некоторых положений «Этюда о даре», эта работа оказала значительное воздействие на последующее развитие этнографии.

М. Гране (1884-1990), ученик Дюркгейма и близкий друг Мосса, известен своими работами в области древней истории и традиционной культуры Китая. Он исследовал древнекитайские письменные памятники, опираясь на дюркгеймовскую методологию, и пришел к широким обобщениям социологического характера. Гране, в частности, принадлежит теория китайского «феодализма», а также реконструкция архаических пластов китайской традиции, оказавшихся впоследствии на периферии культуры императорского Китая (народные культы, фольклор). В свое время Гране подвергался критике со стороны китаеведов-филологов за некорректное подчас использование источников и низкий уровень текстологического анализа. Однако его работы продолжают сохранять свое значение для китаеведения, причем в последнее время наметился рост интереса к ним в научных кругах.

Что касается Л. Леви-Брюля (1857-1939), то он вряд ли может считаться ортодоксальным представителем Ф.с. ш.; скорее следует говорить о том, что он находился под влиянием дюркгеймовского учения. С. Дюркгеймом Леви-Брюля роднит приверженность концепции «коллективных представлений», отталкиваясь от которой он разработал «дологического мышления» (находящее особенно яркое отражение в мифотворчестве) принципиально отличает человека первобытной эпохи от современного, так как в нем отсутствует разграничением между причиной и следствием, субъектом и объектом, единичным и множественным и т.д. При этом речь идет об особом типе мышления, подчиняющемся своим специфическим законам, т.е. не»иррациональном», а относящемся к рациональности иного порядка.

С культурологической точки зрения воззрения Леви-Брюля имеют нечто общее с идеями Мосса. В обоих случаях предпринимается попытка переоценки эволюционистской схемы: если Мосс рассматривает экономические и ценностные аспекты первобытных и архаических обществ, то Леви-Брюль говорит об особой «первобытной ментальности» в противоположность Э. Тайлору и Дж. Фрезеру, воспринимавшим мышления «дикаря» как проявление интеллектуального неведения.

Ф.с.ш. прекратила свое существование после второй мировой войны, оказав значительное влияние на развитие западной этнологии. Труды Дюркгейма являются одним из основных идейных источников современной социальной антропологии, а исследования Мосса во многом способствовали становлению французского структурализма (К. Леви-Строс) и экономической этнографии. У Ф. С.ш. были сторонники и за пределами Западной Европы и Северной Америки. В частности, формирование китайской этнографической науки в 30-е годы XX в. в немалой мере произошло под воздействием идей Мосса и Гране (работы Ян Куня, Ян Чэнчжи, Лин Чуньшэна и др.).

Вас.М.Крюков